Тетушке Клеопатре Львовне как-то раз посчастливилось сообщить брату Валерию, что это не всегда так было; что когда был жив папа, то и мама с папою часто езжали к Якову Львовичу и его жена Софья Сергеевна приезжала к нам, и не одна, а с детьми, из которых уже два сына офицеры и одна дочь замужем, но с тех пор, как
папа умер, все это переменилось, и Яков Львович стал посещать maman один, а она к нему ездила только в его городской дом, где он проводил довольно значительную часть своего времени, живучи здесь без семьи, которая жила частию в деревне, а еще более за границей.
— Ну, как же вы не знаете, что есть такая игра, что выходят друг к другу два человека с свечами и один говорит: «Папа болен», а другой отвечает: «
Папа умер», и оба должны не рассмеяться, а кто рассмеется, тот папа и дает фант. А дальше?
«Бедный Андрюша! — подумала Тася, — и он сирота, как и Карлуша. У той
папа умер, и она успокоиться не может по нему до сих пор; y этого мама, и он о ней со слезами вспоминает. A y неё, Таси, есть добрая, милая, ласковая мама, и она, Тася, так много горького причинила ей! Сколько горя и печали! Должно быть много, очень много, если добрая мама решила отдать ее так далеко от себя».
Неточные совпадения
—
Папа хочет, чтоб она уехала за границу, а она не хочет, она боится, что без нее
папа пропадет. Конечно,
папа не может пропасть. Но он не спорит с ней, он говорит, что больные всегда выдумывают какие-нибудь страшные глупости, потому что боятся
умереть.
Вот послушайте, — обратилась она к
папа, — что говорит ваша дочь… как вам нравится это признание!..» Он, бедный, был смущен и жалок больше меня и смотрел вниз; я знала, что он один не сердится, а мне хотелось бы
умереть в эту минуту со стыда…
—
Папа, не плачь… а как я
умру, то возьми ты хорошего мальчика, другого… сам выбери из них из всех, хорошего, назови его Илюшей и люби его вместо меня…
«
Папа плакать будет, будьте с
папой», — завещал им Илюша,
умирая, и мальчики это запомнили.
Раз у отца, в кабинете,
Саша портрет увидал,
Изображен на портрете
Был молодой генерал.
«Кто это? — спрашивал Саша. —
Кто?..» — Это дедушка твой. —
И отвернулся папаша,
Низко поник головой.
«Что же не вижу его я?»
Папа ни слова в ответ.
Внук, перед дедушкой стоя,
Зорко глядит на портрет:
«
Папа, чего ты вздыхаешь?
Умер он… жив? говори!»
— Вырастешь, Саша, узнаешь. —
«То-то… ты скажешь, смотри!..
—
Папа, — со слезами в голосе заговорила девушка, — ведь он, Панкратов, в Ментоне
умер? Ведь это… ведь это все неправда… Вот он говорит: убили его… и он сам…
— А
папа — несчастный, он не верит в это и смеялся, оттого мамочка и
умерла, конечно! Мне надо идти к нему, я опоздала уже… Милый, — просила она, ласково заглядывая в глаза ему, — я приду завтра после обеда сейчас же, вы прочитаете всё, до конца?
— Няня, мама
умирает! — сказала Саша, рыдая. — Надо сходить за
папой!..
— Потом я после обеда поехала за этим платьем; приезжаю — уж совсем не то: «Я, говорит, не могу ехать, матушка
умирает…» Ну ведь, знаете,
папа, она каждый день
умирает.
— Я внук здешней помещицы, — отвечал я. — Я у ней один.
Папа и мама
умерли.
Еще в сентябре 1774 года
умер папа Климент XIV.
— Это мой
папа, он
умер, — грустно отвечала я.
Мой
папа тоже военный… и тоже очень, очень храбрый; он — в Дагестане… а мама
умерла давно…
Папа у меня недавно
умер…
— Леонид, одного только
папу освободили. А там много еще стариков, больных. Священника Воздвиженского забрали совсем больного, он у них ночью
умер в подвале.
—
Папа мой, — шепнула я, блаженно закрывая глазки, — если б я
умерла… как мама и Юлико… ты бы много плакал? горько?
— Наверно, Маша меня разлюбит, и я ее разлюблю; наверно, я завтра из всех предметов получу по единице; наверно, завтра
папа и мама
умрут; наверно, у нас будет пожар, заберутся разбойники и всех нас убьют; наверно, из меня выйдет дурак, негодяй и пьяница; наверно, я в ад попаду.
— Впрочем, — продолжал врач, — способ, о котором я упомянул, требует большой осторожности и потому опасен. В последнюю свою болезнь
папа Иннокентий Восьмой хотел прибегнуть к нему. Сделали сначала опыт над тремя десятилетними мальчиками; но как опыт не совсем удался и дети
умерли, то и святой отец не соизволил подвергнуться ему. Остается многожелчному быть как можно смирнее и уступчивей, а тому, у кого недостает желчи, более приводить кровь свою в движение.
Катаранов прислал бурку. Резцов подобрал ноги под полушубок, покрылся буркою и, надвинув на лицо
папаху, прислонился к стене окопа. Он сердился, что нет в душе прежней ясности, он не хотел принять того, чем был полон Катаранов: с этим здесь невозможно было жить и действовать, можно было только бежать или
умирать в черном, тупом отчаянии.
одно ужасное, полное слез, мольбы и жалоб. «Сейчас
умер папа» или «Застрелился Коля, поспешите!» и т. д.
Чту довело этих православных людей до такого поступка? Или они не знали постановления, что лучше
умереть без всякого «сакрамента», чем принять его из руки и инославной, или не влекла ли их к этому надежда на
папу, что он заступится за них. если они будут католики, и повелит испанцам возвратить им отобранных у них мусульманских невольников?